Процесс понимания знания, заложенного в тексте, связан с включением механизмов внутренней речи субъекта понимания, основные характеристики которого были определены Л.С. Выготским в его работе «Мышление и речь»: наличие синтаксических и семантических структур, принципиально отличных от структур грамматически правильной словесной информации; предикативность и редуцирование, характерные для внутренней диалогической речи; синтаксическая сгущенность и симультанность синтаксиса.
Как и все герменевтически ориентированные дисциплины, педагогика, в отличие от естествознания, не только формирует систему логически связанных положений, которые делают возможным объяснение и прогнозирование событий, но и помогает установить коммуникативное пространство, занимаясь исследованием человеческих творений: слов, текстов, выражающих интенции, надежды, опасения и страдания индивидов, согласно И. Блейчеру.
О.Ф. Больнов в своей статье «Поль Рикер и проблема герменевтики» писал о необходимости обратиться к интерпретации объективной жизни, используя методы, выработанные, в том числе, филологической наукой. Согласно мнению Больнова, языковый текст может служить парадигмой социальных наук, изучающих человека.
Для понимания текста особое значение имеет активный характер работы с этим текстом. Аффективно-смысловые образования, существующие в современной культуре, сами по себе не могут оказать никакого влияния на формирование соответствующих индивидуальных «реальных форм», то есть остаются «молчаливыми» при отсутствии активного присвоения субъектом этих форм.
По выражению М.К. Мамардашвили, применительно к поступку это означает «необходимость названности собственным именем» или необходимость «именованности». По мнению А.К. Михальской, один и тот же поступок, будучи назван по-разному, может сыграть прямо противоположную роль в «культурном строительстве» и воспитании, поскольку «игра» с разными терминами приводит к «скольжению» и «размыванию» смысла.
Интерпретация в качестве объяснения опирается на наличные, заданные контексты, в то время как подлинное понимание требует выбора текстов в качестве опорных точек для выражения того, что понято. Отобранный текст, при этом, позволяет далее углубить понимание.
Таким образом, педагогическое знание должно быть пережито, став частью личного опыта познающего и чувствующего субъекта. В соответствии с этим для новой педагогики особый интерес представляет педагогический нарратив, то есть повествование. Это фундаментальный компонент социально-педагогического взаимодействия, представляющий собой универсальную характеристику культуры.
Нарративы не только систематизируют педагогическое знание, но и предлагают его интерпретацию в форме научных, научно-популярных и художественных текстов различных жанров. Главные достоинства педагогического нарратива заключаются в том, что в нем заложены сведения о времени, месте, обстоятельствах и условиях протекания событий конкретной жизненной ситуации.
Как утверждал Дж. Принс, нарратив не просто отображает знания, но и изобретает их, «посредничает между законом и человеческой устремленностью к тому, что может быть».
Парадигматическая форма предъявления педагогического знания, которая сформировалась в рамках естественных наук, представлена с позиции стороннего наблюдателя, бесстрастного свидетеля, констатирующего истину. А нарратив, как сложная смыслообразующая форма, помещает на первый план не столько автора текста, содержащего определенный объем знаний, сколько истолкователя, активно вторгающегося в контекст, построенный на основе нежестко заданных вариативных связей между различными постигаемыми понятиями, что позволяет ему, рефлексируя, вырабатывать индивидуально-личностный принцип связи исследуемых явлений.
Когнитивный психолог Дж. Брунер, сравнивая два типа рациональности — логико-научную, парадигматическую, и нарративную — в своей работе «Реальные сознания, возможные миры» писал, что если парадигматический тип дискурса доказывает то или иное утверждение на основе формальной логики, то в нарративной схеме организации информации событие объясняется в связи с целью, проектом или целым человеческой жизни.
Таким образом, нарратив позволяет учитывать не только логику, но и осмысленный и пережитый отрефлексированный индивидуальный опыт. Нарративное повествование представляет для педагогики особую ценность, так как является некой линзой, собирающей в единый сюжет изображение целостного феномена человеческой жизни, судьбы. Проблемы педагогической герменевтики в этой связи следует проводить с опорой на психологию «жизненного пути».